В конце августа 1941-го, после страшных скитаний во время бегства от немцев, оказались мы с мамой в поселке на Урале. Типичная русская деревня, поселок отличался от нее наличием чугунолитейного завода, на котором работали почти все его жители. «Вакуираных», как нас они прозвали, расселили по их добротным рубленным избам, взрослые пошли на завод, мы — в школу. Но уже через месяц стали прибывать эшелоны со станками и другим заводским оборудованием, сотни ЗЕКов рыли котлованы, заливали их бетоном под фундаменты станков. И вскоре завод работал. Он делал пушки. И хотя была зима, а стены и крыша только возводились, но у станков стояли люди. И пушки грузились на платформы бесконечной вереницей.

 

Операция «Барбаросса» делала ставку не только на молниеносный разгром Красной Армии, но и на захват территории, где были сосредоточены основные мощности советского военно— промышленного комплекса. И этот расчет в значительной мере оправдался. Регулярные советские части были уничтожены, миллионы военнослужащих попали в плен. Западная часть европейской территории СССР была оккупирована вместе с заводами, основными базами и стратегическими запасами.

 

Однако ценой неимоверных усилий, колоссальных жертв и драконовских мер удалось отмобилизовать, развернуть, вооружить и бросить в бой достаточное количество новых соединений и объединений. Удалось потому, что успели вывезти основное оборудование и кадры большинства стратегически важных предприятий военной промышленности, в короткий срок развернуть их на востоке страны и наладить выпуск вооружения и боеприпасов. При этом военная продукция в основном не уступала по боевым характеристикам германской, нередко превосходила ее. А уж количеством — всегда и многократно.

 

Есть немало капитальнейших монографий, воспоминаний, исследований об этом феномене. Но ни в одном из них не найдете вы ключевого аспекта невиданной по масштабам и последствиям кампании: переброски на Восток, монтажа и налаживания деятельности предприятий, обеспечивших Красную Армию в избытке всем необходимым для Победы. Этот аспект был засекречен самыми строгими грифами. В нем имена и действия когорты евреев-руководителей военной промышленности СССР в годы войны. И о них, как понимаете, никаких обобщенных данных не найти. Но деятельность их совершенно уж затушевать советским и партийным органам не удалось, хотя в официальной печати не отыщешь сведений об этих выдающихся руководителях, инженерах и конструкторах военной промышленности, в которых было бы прямо сказано, что они — евреи.

 

Еще один секрет — как они оказались на решающих позициях военной промышленности в те годы. Секрет еще более крутой. Потому что, поставлены были по прямому указанию Сталина, который именно на евреев сделал ставку в той невиданной по сложности кампании. И он знал, что делал. Но кто входил в славную эту когорту?

 

Прежде всего — четыре народных комиссара ключевых отраслей: Лазарь Каганович — нарком путей сообщения; Борис Ванников — творец плана эвакуации и нарком боепрпасов; Семен Гинзбург — нарком строительства и Исаак Зальцман — нарком танковой промышленности.

 

Второй эшелон — 18 заместителей наркомов и 26 начальников Главных управлений оборонных наркоматов.

 

Первый эшелон непосредственного руководства — евреи-директоры военных заводов:

 

— Металлургических — 18,

— Артиллерийских — 5,

— Вооружения — 8,

— Танковых — 9,

— Авиационных — 15,

— Боеприпасов — 22,

— Кораблестроительных — 7,

— Автомобильных — 2 (столько и было заводов).

 

Численно — почти треть общего числа. Причем, это были самые важные и крупные предприятия, к примеру: Танкоград в Челябинске — все тяжелые танки, Саратовский и Воронежский — самолеты и др.

 

 

Лев Наумович Айзенберг в 1946 г.

Второй эшелон непосредственного руководства — заместители директоров, главные инженеры, начальники производства. Евреев на этих должностях насчитывалось в пять раз больше, чем директоров заводов. Успешная деятельность военных предприятий в значительной мере зависела именно от них. Хотя наград и званий на их долю досталось на порядок меньше, чем руководителям. Имена их почти неизвестны. Но именно их самоотверженная и мудрая работа обеспечивала производство оружия Победы. Одним из них и является ныне живущий в Бруклине Лев Наумович Айзенберг, которому   2-го сентября 2013 года исполнилось 100 лет.

 

Самой значительной и важной частью своей жизни считает он ту, когда делал пушки для Красной Армии. Родился в Белоруссии, в еврейской семье, но детство и юность его прошли в Украине. Он окончил среднюю школу и техникум в Одессе. В техникуме изучал холодную обработку металла, по окончании поработал на авиазаводе, а в конце 1934 года был принят конструктором на Обуховский завод «Большевик». Где в 1930-х гг. создавалась отечественная тяжёлая артиллерия. Именно здесь Лев Наумович и обрел главную свою профессию — специалиста по изготовлению орудий.

 

В таком качестве был он в 1938 году откомандирован в Сталингад на завод №221 «Баррикады», где тоже осваивалось производство мощных артиллерийских систем: 203-мм гаубиц, 305-мм корабельныех орудий для линкоров и тяжёлых крейсеров, а также для фортов Кронштадта. В 1938-40 годах на заводе началось изготовление уникальных 406-мм орудий главного калибра для строящихся линкоров типа «Советский Союз». Их разрабатывало специально созданное технологическое бюро, начальником которого и стал Айзенберг.

 

Но уже в 1940 году он становится начальником производства всего завода и в этой должности застает его германское вторжение. Война изменила специализацию завода. Вместо крупнокалиберной артиллерии было поручено в кратчайшие сроки освоить производство 76-мм дивизионной пушки. Оно началось, как было предписано, в сентябре. А месяцем ранее было получено новое задание — освоить производство 120-мм полкового миномёта. И эта задача была выполнена в срок: с января 1942 года ежемесячный выпуск превысил 1000 штук.

 

Завод был награжден орденом Ленина, его руководство — орденами, звание Героя Социалистического Труда было присвоено директору завода генерал-майору Льву Рувимовичу Гонору. Его тезка начальник производства Айзенберг получил орден Красного знамени. Это произошло в начале года.

 

А летом немцы прорвались к городу. 24 августа массированной 12-часовой атаке с воздуха был подвергнут завод. Однако и после неё в разрушенные цехи вернулись рабочие, чтобы продолжить сборку оружия. Собранные 76-мм пушки сразу направлялось на защиту родного города. Руководил производством орудий Лев Айзенберг. А директор завода занимался эвакуацией. Около двух тысяч рабочих и специалистов было эвакуировано сначала за Волгу, а затем в глубокий тыл. Последним эшелоном покинули Сталинград генерал Гонор и Лев Айзенберг. Они уже имели повое предназначение: генерал стал директором Уральского артиллерийского завода, организованного в г. Свердловске на заводе Уралмаш на основе оборудования и кадров, эвакуированных из западных районов.

 

Лев Айзенберг в том же декабре 1942 года был назначен начальником производства завода им. Калинина. Завод эвакуирован из Подмосковья на станцию Исток (в 20 километрах от Свердловска). Там было налажено производство продукции, которую очень ждали на фронте. Это были зенитные орудия. За годы Великой Отечественной войны заводом выпущено более 20 000 артиллерийских орудий и установок разных систем и калибров Директором завода был Борис Абрамович Фрадкин — из той же когорты евреев военного времени. Кстати, одним из конструкторов завода был еще один еврей, тоже Лев, Вениаминович Люльев.

 

После войны завод производил ракетные установки, их главным конструктором и был Лев Вениаминович Люльев, Дважды Герой Социалистического Труда. Именно он создал основные зенитные ракеты СССР, в том числе и для знаменитого комплекса С-300.

 

Айзенберг, руководивший всем производством завода, тогда знал хорошо своего тезку Люльева, поскольку был его начальником. А как трудился Лев Наумович в течение тех лет, свидетельствуют два ордена, полученные им заводе им. Калинина, в том числе боевой — Красной Звезды.

 

В конце 1947 года он был переведен на новое место работы. Это было Ленинградское предприятие ГСПИ-11, входившее в состав министерства среднего машиностроения, которое, как известно, ведало вопросами создания ядерного оружия. Через 10 лет Лев Наумович становится начальником сектора в еше более засекреченном ядерном предприятии «почтовый ящик 45» и до 1981 года трудится в этой отрасли.

 

Он еще несколько лет проработал, так сказать, «на гражданке» прежде чем уйти на пенсию в 1985 году. Но, в военной отрасли прослужил Лев Айзенберг 47 лет. Из них почти 14 он делал пушки. Судя по результатам — вполне успешно. За годы войны Красная Армия получила орудий всех типов и калибров более 517 000. Для сравнения: Вермахт получил 159 000 орудий. А на него работали заводы всей Европы.

 

В 1990 году Лев Айзенберг переселился в Соединенные Штаты. Вместе с ним приехали сын и дочь. Они со временем обзавелись здешними профессиями и получили статут нормальных американских граждан. Отцу же пришлось сложнее. В таком возрасте труженики получают пенсию. Уж кто заработал ее, так это Айзенберг. Но Россия платить отказалась.

 

Как писал поэт:

 

…Чужой язык, другие берега

Но приняли, о прошлом не спросили

А ты спасал от лютого врага

Не Ю ЭС ЭЙ. А Родину — Россию…

 

Эх, если бы за каждую пушку его производства, уплатила Родина хотя бы рубль в месяц….

 

Должен сказать, что из когорты евреев — творцов оружия Победы, Лев Наумович по крайней мере не пострадал так, как это пришлось на долю многих. К примеру, его директор и тезка генерал-майор Лев Рувимович Гонор. После войны Сталин приказал ему заняться разработкой баллистических ракет. Гонор выполнил это задание. Он был директором института № 8, построенного им же, где первые образцы советских баллистических ракет и были созданы. После чего Гонора обвинили в шпионаже, ввергли в подвалы Лубянки и только смерть тирана позволила ему обрести свободу.

 

Но живет рядом с нами один из последних членов когорты евреев — творцов оружия Победы, Лев Наумович Айзенберг. На днях он преодолел столетний рубеж.

 

 

Марк Штейнберг