Литературовед Константин Баршт вспоминает о своем отце – Герое Советского Союза Абреке Барште, летчике-истребителе, совершившем в годы Великой Отечественной войны более четырехсот боевых вылетов.

С петербургским литературоведом, доктором наук Константином Барштом мы встретились пару месяцев назад в Пушкинском доме, где он работает над изучением и изданием рукописей и произведений Ф. М. Достоевского. Константин Абрекович листает в ноутбуке отсканированные фотографии из семейных альбомов. «Родители поженились во время войны, в 1944 году, – вспоминает он, показывая одну из фотографий, – еще до того, как Абрек Аркадьевич стал Героем Советского Союза. Мама рассказывала, что, когда они в Москве пришли в ЗАГС, сотрудница их зарегистрировала, но строго сказала: «Страна в опасности, а вы чем занимаетесь...» Родители очень друг друга любили, прожили вместе более 60 лет, умерли в один год».

УБЕДИТЕЛЬНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ДОКУМЕНТ

О Русско-японской войне 1904-1905-х годов уже очень много написано. К этой теме обращались все жанры литературы и искусства. На многие языки народов мира переведен, например, исторический роман Александра Степанова «Порт-Артур», в котором показан героизм защитников этой крепости.

Не обошла эту тему и еврейская литература. Достаточно вспомнить памфлет Шолом-Алейхема «Дядя Пиня и тетя Рейзл». Менее известен рассказ Шолом-Алейхема «Первая пасхальная ночь на войне», который впервые был напечатан в петербургской газете «Тог» («День») в 1904-м — по свежим следам событий.

Давайте вспомним, как начинается рассказ: «Там, на большом обширном белом поле большой обширной древней страны, называемой Маньчжурией, тянется длинная узкая лента с двумя тоненькими черными шнурочками,— это Большая Сибирская железная дорога, которая бежит по горам широкой дикой Азии, геть куда далеко, к морю, аж до Квандуна, что вблизи Порт-Артура. Дорога тянется, а по ней бегут как днем, так и ночью локомотивы. Один за другим мчатся они, давая о себе знать свистками и громыханием, тянут за собой длинные цепи вагонов с людьми, лошадьми, оружием и продовольствием для людей и для лошадей…»

Это едут солдаты русской армии на фронт. В одном из вагонов среди солдат находятся два еврея — Рахмиел и Лэйбке. Первый из них уже бывалый, выслужившийся солдат, второй «новобранец». Рахмиел убеждает своего товарища в том, что радуется только тому, «что он, еврей Рахмиел, может доказать всему миру свою преданность. Пусть они видят, враги, что еврей тоже может служить достойно и честно, еврей тоже может сложить голову ради страны, где лежат в могилах кости его предков и где его собственные кости со временем лягут в могилу...» Рахмиел, еврей из украинского местечка Перещепина, с самого начала стал любимцем всего вагона, и русские солдаты за него заступаются, когда некий «отпетый негодяй» пытался его оскорбить.

Как известно, Порт-Артур был и славой и слабостью тогдашней России. Героизм и стойкость русских матросов и солдат, как и большей части унтер-офицеров, не смогли спасти русские армию и флот от поражения. И этот героизм и самоотверженность защитников Порт-Артура оставили глубокий след в истории.

Статистика свидетельствует, что в Русско-японской войне приняли участие около 30-ти тысяч еврейских солдат. Наравне с русскими они были везде — среди артиллеристов, пехотинцев, санитаров. Еврейские специалисты в Порт-Артуре с помощью кустарного инвентаря, в небольших мастерских ремонтировали винтовки, орудия. Среди артиллеристов выделялся некто Давид Заец, награжденный Георгиевским крестом (Заец описан в романе А.Степанова «Порт-Артур»). Героическим кавалеристом проявил себя бывший возница Алтер Суйфер. Сложнейшие поручения он выполнял быстро и четко. Если требовалось доставить пакет в опасный пункт под самым огнем — посылали Алтера.

Его неповторимый бас называли могучим и бархатистым, фигуру – гренадерской. Он умел удивлять зрителей, будь они солдатами в годы войны или светской публикой Большого театра. Для них он с легкостью переходил от мощных по тембру арий к проникновенным романсам и гордился, когда его сравнивали с Шаляпиным. В 90 лет за исполнение партии Гремина в опере «Евгений Онегин» он был внесен в Книгу рекордов Гиннесса. 25 ноября 1992 года в возрасте 97 лет скончался знаменитый оперный певец Марк Рейзен..

В еврейских общинах по сей день рассказывают легенду-быль времен Первой мировой войны: в смертной рукопашной схватке сошлись русские и германские солдаты. Русский солдат заколол штыком германца, и вдруг из уст умирающего он услышал слова молитвы — «Шма Исраэль...», которую знает каждый еврей. Русскому солдату стало ясно, что он убил брата по вере — ведь оба солдата были евреи.

Каждый выпускник советской школы знал о том, что рядовой 254-го гвардейского стрелкового полка Александр Матросов закрыл собой амбразуру немецкого дзота, остановил наступление врага ценой своей жизни.

«Это письмо нелегко оборвать, оно — мой последний разговор с тобой, и, переправив письмо, я окончательно ухожу от тебя».

Екатерина Савельевна Витис, мать писателя майора Василия Семеновича Гроссмана, в 1941 году написала ему прощальное письмо, которое он целиком включил в роман «Жизнь и судьба» как последнее послание матери Виктора Штрума.

Каждый должен прочитать это. Это памятник материнской любви, силе духа и противостоянию ужасам фашизма.

Памяти учёного, врача-хирурга, основоположника
анестезиологии в России, мужественного человека,
Жорова Исаака Соломоновича (1898-1976)

С Абреком Аркадьевичем Барштом мы давно знакомы, и хотя я не раз видел на его полковничьем мундире значок ветерана авиации ВМФ, но был убежден, что это просто памятный сувенир. Оказалось, что за этим маленьким значком – почти десяток лет интересной и напряженной службы, связанной с освоением наших первых реактивных самолетов. Однако уж если рассказывать об этом действительно необыкновенном человеке и летчике, то начинать надо не с последнего периода.

Сей краткий пересказ многочисленных публикаций на эту тему - дань памяти прапрадеду  сына моего - Мулярскому Акиму (Акиве )Гершевичу - кантонисту, драгуну и георгиевскому кавалеру прослужившему 25 лет в Русской армии.